-- Здравствуй, Урта. Небольшой зверек, похожий на лиса, моментально пришёл в себя. Разум был чист, вата из головы ушла, а от разрывающей душу боли не осталось и следа. -- Аах... Здравствуй... Где я и что произошло? Кто ты? Собеседницей была такая же лиса, но на полголовы выше, с блестящей и пушистой шерсткой. Красивая... -- Сейчас ты на горе Укдуркагир. Ты попал под действие Морозобоя и прошёл почти до конца, дважды. В первый раз тебя спасли, как случайного путника, но на второй нам стало интересно, чего ты желаешь добиться. В голове всплыли смутные воспоминания, как морозный ветер со снегом хлестали его по лицу, а в голове нарастала тревога, постепенно переходящая в страх и ужас, столь сильный, что он был готов броситься с обрыва, если бы прошёл ещё десять шагов. Но как только он сумел перебороть себя и ступить за невидимую черту, внезапно, словно он вышел из воды, ужас пропал. А в следующее мгновение пришла апатия, с каждой секундой превращающаяся в депрессию, и воли идти дальше не осталось, как не осталось воли жить и даже мыслить. Он даже не помнил, как прошёл этот этап, ведь разум покинул его, и он отчётливее всего запомнил пустоту в своей голове. Кажется, он просто передвигал ногами, потому что привык это делать, и это всё, что у него осталось в жизни. Словно пройдя ещё одну незримую черту, лис почувствовал боль. Боль, словно каждая клетка его тела наполняется огнём, и заместо пустого сознания осталась лишь агония, которую он не выдержал и доли мгновения, упав беспамятства. В первый раз он очнулся у подножия горы, и ему потребовалось два дня, чтобы прийти в себя и начать ходить. Но он не мог развернуться и уйти, а потому пошёл вновь, на этот раз зная, что его ждёт, и был готов сложить на этой горе голову. Очевидно, на этот раз ему удалось, и сейчас он чувствует себя выспавшимся, сытым и полным сил. Лиса продолжила. -- Меня зовут Сита. Урта огляделся. Он находился на живописной полянке всего в две минуты ходьбы, а вместо снега здесь были мягкая земля и свежая трава. Здесь не гуляет ветер, и мороз сменился свежестью, а от палящего солнца закрывали деревья, выросшие не сами по себе. Недалеко журчал ручей. Вокруг полянки стояли скалы, ограждая это дивное место от остального мира. -- Морозобой? Это он... Вызывает такие неприятные ощущения? -- Да. Он защищает нас. Случайная душа побоится идти сюда, а недоброжелатель забудет свои помыслы, но даже если он сумеет преодолеть себя, до конца ему никогда не добраться. У нас есть и иное оружие, но Морозобой не убивает -- он лишь разворачивает непрошенных гостей. Ты же хотел сюда попасть, и у тебя нет злого умысла, поэтому тебя и впустили. -- Откуда вы знаете, что я доброжелатель? -- А разве это не так? -- Лисица нагнула голову, -- К тому же мы знаем обо всём, что происходит вокруг горы, и мы видели твой путь. Недоброжелатели выглядят... Не как ты. В этом мы уверены. И так, зачем же ты пришёл? -- У меня есть... Кое-кто. И он очень болен. Не может ходить, разговаривать, не узнаёт близких. И мне очень больно от этого -- смерть была бы более благосклонной судьбой, но ему было суждено жить. Я долго искал, как его спасти, и как-то набрёл на миф о добрых духах, что живут тут и творят чудеса. Лисица некоторое время смотрела в никуда, а после ответила. -- Это так, и мифы не лгут. Лис слегка поддался вперед, вглядываясь в белоснежное лицо. -- Сита, выходит ты дух? Она рассмеялась. Негромко и недолго, по-доброму. -- Нет, не дух. Таких духов, как вы себе представляете, не бывает. Хотя... Я никогда не думала о себе или о нас в таком ключе, но поверь: реальность сложнее. -- Но вы же мне поможете? Она вновь направила взгляд насквозь лиса. -- Поможем, но не всеми силами. Ты должен будешь подробнее рассказать о той хвори и о том, кто под ней лежит. Не обещаю, что мы сможем дать лекарство: многие болезни мы можем вылечить только здесь. Будь готов к тому, что твоего друга придётся принести сюда. Урта слегка обомлел. Знает ли Сита о том, какой путь он проделал и что преодолел? Но это справедливо -- никто не обязан ему помогать, да и в целом этого следовало ожидать. -- Ты задумался. О чём? -- Добраться сюда было самым сложным испытанием в моей жизни. И если придётся проделать тот же путь ещё дважды... -- Подожди с предвкушением, ещё ничего не определено. Ты можешь остаться здесь и отдохнуть, набраться сил перед тем, как повернуть назад. К тому же на третий день собирается метель -- осень выдалась ранняя. Но она закончится на восьмой день, и ты сможешь отправиться в путь. Взвесив все за и против, лис решил, что неделя промедления не изменит его судьбу, а передышка после трех месяцев похода будет как нельзя кстати. -- Спасибо за гостеприимство. Я с уважением отнесусь к вашей родине. -- Урта поклонился, как учили его в детстве. Лисица поклонилась в ответ и легла рядом, чтобы было удобнее вести беседу. -- Весь сад в твоём распоряжении. Всё это время я буду здесь. Чую, у тебя много вопросов. -- Не мала ли эта поляна, чтобы охотиться? -- Нам не нужно охотиться ради пропитания. -- А как вы тогда получаете пищу? -- Мы сами её создаём из воды и воздуха. Это намного удобнее охоты или выращивания растений, особенно когда нас не много. -- Ты говорила, что знаешь о метели. Я пообещал ничему не удивляться, но неужели ты знаешь будущее? -- Не знаю, но могу его прогнозировать. -- Как это? -- Если ты видишь склон холма, ты можешь представить, как потечет по нему вода после дождя? -- Да, но она не обязательно потечет именно там, где я считаю. -- Мы наблюдаем за всем Миром, за облаками и ветрами, температурой и сыростью. Это позволяет нам представить, как будет вести себя погода завтра, послезавтра и так далее. Но чем дальше прогноз, тем он менее точен, и про погоду уже через полгода мы ничего не можем сказать. Метель будет, в этом мы полностью уверены. -- Ты постоянно говоришь "Мы", но здесь только ты и я. Мне встречались те, кто говорит о себе "мы", но у тебя это что-то иное. -- Я говорю не только от своего имени, но и от имени всех обитателей горы Укдуркагир. Мы общаемся и советуемся даже прямо сейчас, и их голоса я слышу так же отчётливо, как и твой. Мы общаемся мыслями, и ты их не заметишь. Они тебя, кстати, тоже слышат и видят. Урта заозирался: неужели прямо здесь есть и другие, которых он не видит? -- Нет, конкретно в этом саду только ты и я. Они слышат и видят тебя моими ушами и глазами. -- А кто они? Такие же белоснежные лисы, как и ты? -- Нет. Есть и лисы, горностаи, гиены, волки, соколы, шакалы, олени... Все формы тех, кто обладает разумом. Но все они в основном за пределами горы, бродят по миру. Здесь же больше всего людей. -- Люди? -- Они первые разумные существа, и они старше самой Земли. Когда-то они были животными, как и все остальные, но обрели разум и стали властителями всего живого и неживого. А потом переросли свой мир, как утробу матери, и отправились в другие миры, к звёздам. Земля, по которой мы ходим, когда-то была безжизненной, но люди сделали её подобной своему дому, чтобы населить её животными и наделить их разумом. Не спрашивай, зачем им это. Я... Не могу объяснить всего. Считай, что им просто захотелось, и им нравится смотреть на нас. И они не хотят портить свой сад, поэтому наблюдают при помощи нас: нашими глазами и ушами. -- То есть на этой горе есть те, кто старше самой этой горы!? -- Всё несколько сложнее с появлением миров, но не в этом суть... Те первородные люди, что создали нас, утратили свой изначальный облик. А те люди, что ходят по этой земле, выполняют ту же роль, что и я -- смотрят на мир и совсем слегка вмешиваются. Их облик именно таков, какой был у первородных людей, но они не первородны. -- А зачем нужна эта гора? И есть другие? -- Другие есть, но мне нельзя говорить, где они и сколько их. Здесь мы можем... Творить чудеса. Дело в том, что мы не можем делать их сами по себе -- нам нужны некоторые предметы, которыми мы управляем, и уже они творят чудеса. Как... Ты не можешь заставить гореть поленья сами по себе -- тебе нужно огниво, чтобы получить огонь. Ну и проще держать все эти предметы и тех, кто умеет ими пользоваться, в одном месте. Если обычные звери сами справляются, такие как я не могут появиться на свет от дружбы лиса и лисицы. Поэтому Первородным людям и понадобились такие горы, как эта, чтобы наблюдать за миром. -- А как выглядят Первородные? -- Боюсь, их бытие непостижимо даже для меня. К ним неприменимо слово "выглядеть", как ветер не имеет цвета, а огонь не имеет вкуса. Могу лишь сказать, что их нет на земле. -- А где же они тогда? -- В других мирах: на Луне, на Солнце, на Эпосе... Они находятся на Земле в виде нас. Мы несем их волю, и им этого достаточно. Это как... Твои руки слушаются тебя и выполняют твою волю, но они не есть ты. Мы -- их руки. -- Сложно. -- В действительности всё намного сложнее. Настолько, что даже я не понимаю всех вещей.